Вскоре после этого Юдашкин решил открыть собственный Дом. Он так быстро смог заработать себе имя, что уже спустя несколько лет, в 1991 году, устроил показ своей первой кутюрной коллекции — и сразу в Париже, на Неделе высокой моды. Коллекция называлась «Фаберже», а шоу проходило в советском посольстве. Тогда на показ пришел Пьер Карден, который затем много помогал начинающему дизайнеру.

 

«Он редко умел сдерживаться в своих коллекциях и в своих кутюрных творениях, — пишет о Валентине Юдашкине Карина Добротворская, — А кто тогда умел? И главное — кто хотел? И зачем? Не было ни модной индустрии, ни модных журналов, ни института модной фотографии, ни представления о модных тенденциях, ни, собственно, модных вещей. Отсекать излишества никто не умел и никто не хотел. И, кстати, ничто не казалось излишеством после десятилетий лишений. Дом моды Зайцева, куда Юдашкин попал на практику, назывался Театром моды. (Позже у Пугачевой был Театр песни, а фирма самого Юдашкина — «Vali — Мода» — тоже официально считалась театром.) Отчасти потому, что нескромным казалось иметь Дом своего имени. Но еще и потому, что вокруг моды тогда все было театром, все было зрелищем».

 

В парижских кутюрных Неделях моды Юдашкин участвовал много лет подряд. Свои коллекции он посвящал русской культуре: среди них были и «Екатерина Великая» и «Русский модерн», и «Анна Каренина». В 1996 году его приняли в Парижский Синдикат Высокой моды. На тот момент из иностранцев туда входили только Валентино Гаравани, Джанни Версаче и Юдашкин. Через какое-то время Федерация Кутюра признала также Эли Сааба.

 

Однако вскоре после этого Юдашкину пришлось уехать из Парижа: «А потом в один прекрасный день нам пришлось уехать из Парижа. Нам заявили, что для того, чтобы участвовать в Неделе высокой моды и входить в Синдикат, надо иметь свой модный Дом в Париже и французских клиентов. Узнали мы об этом из газеты Figaro наутро после того, как нас бортанули... И мы решили перебраться с нашими показами в Милан — там у нас были фабрики, это технически было проще. Но там все было так скучно, так сухо, так простовато для меня. Я для итальянцев был не столько русским, сколько французом. Они говорили: "Это все для Парижа. Слишком много деталей, слишком много аксессуаров, слишком все сложносочиненное"». И через некоторое время  Валентин стал задумываться о возвращении в Париж. 

 

Тогда же он познакомился с Карин Ройтфельд. Встреча произошла на ужине парижского VOGUE в Базеле. Дизайнер и редактор быстро нашли общий язык: носительнице русских кровей было интересно поговорить на языке, которому ее учила бабушка. И следующие два сезона Крин приходила на миланские показы Юдашкина, а в 2010 году помогла вернуться на парижский подиум. 

 

С тех пор Юдашкин успел показать в Париже уже пять кутюрных коллекций. Параллельно с работой над ними Валентин занимается и всеми остальными своими линиями — джинсовой, ready-to-wear, ювелирной, мебельной, посудной, а вскоре начнет создавать и собственное постельное белье. Он также успел открыть офис и шоу-рум в Гонконге, бутики во Франции и Америке, а также взялся за образование начинающих дизайнеров. 

 

Кутюрные платья Валентина Юдашкина хранятся в Музее костюма Лувра, в Калифорнийском музее моды, в Государственном Историческом музее в Москве, в Международном музее олимпийских игр в нью-йоркском Метрополитен-музее. Труд дизайнера оценили и вышестоящие лица — в свое время ему вручили Орден Почета — за большой вклад в отечественную культуру и развитие российской моды —  и Орден Французской Республики «За заслуги в области литературы и искусства».